Экс-игрок сборной России по регби в прошлом году закончил карьеру и после этого сразу же начал работать реабилитологом в «ВВА-Подмосковье». В интервью пресс-службе Федерации регби России Евгений рассказал об особенностях своей работы, отношении легионеров к реабилитации и жизни после карьеры.
– Расскажите, что входит в ваши обязанности в «ВВА-Подмосковье»?
– Я занимаюсь реабилитацией, восстановлением игроков после травм и операций, подготовке к общей работе с командой, а также функциональной подготовкой и лечением разными методами физической терапии. Плюс если игрок какое-то время тренировался один или работал с реабилитологом, он дополнительно проходит со мной подготовку к общей работе с командой.
– Вы работаете с Александром Никитиным, который летом получил тяжелую травму. Как сейчас его восстановление?
– Всё проходит в плановом режиме, всё хорошо. Мы постоянно на связи с врачами, которые его оперируют. Реабилитация идёт по плану, есть положительная динамика. Сейчас у него будет финишный рывок перед, надеюсь, заключительной операцией на связки.
– В «ВВА» немало легионеров. Как с ними у вас происходит общение? Как они относятся к реабилитации?
– Отношения у нас хорошие, общаемся на позитиве, практикуем английский, а также русский. К реабилитации они относятся с более профессиональным пониманием. В Европе и мире в каждой команде есть 3-4 специалиста по реабилитации, и такие тенденции идут уже на протяжении десятка лет. Для России иметь реабилитолога в команде – пока новшество. Легионеры с пониманием и полной ответственностью относятся к моим рекомендациям, программам, которые я даю для их восстановления. У них есть понимание, что им нужно для восстановления, как им работать и контактировать с медицинским штабом в команде, чтобы получить результат. Я сравниваю их с нашей российской действительностью в этом направлении. У нас всё пока только на стадии зарождения. Надеюсь, что в дальнейшем это направление будет развиваться, и в профессиональных клубах будет по несколько физиотерапевтов, специализированных врачей, массажистов и так далее. На данный момент, в нашей стране это невозможно. В планах у меня дальше развиваться и практиковаться, набираться опыта, в том числе и международного. Однако, на данный момент вся моя учёба и подготовка проходит в России. Вообще, акцентированно реабилитацией я занимаюсь порядка десяти лет. И когда играл, а уже после завершения карьеры, нарастил обороты.
– Сильно помогает то, что вы были профессиональным регбистом, и сейчас остались в регби? Или же это работает не так?
– Это как раз работает именно так. Я сам на себе прошёл практически всё, чем занимаюсь с ребятами. В некоторых моментах легко ориентируюсь и приступаю к лечению. Обращаю внимание на причину, которая вызывает боль или травматизм. Становится понятнее, с чем это может быть связано, почему у игрока болит в этом месте, а травмируется в этом. Потому что я сам через всё это проходил. Понимаешь, какое повреждение он может получить в игре, или какой элемент технически он выполнил неправильно.
– Вы достаточно рано закончили карьеру регбиста. Иногда на тренировке хочется взять мяч в руки?
– На самом деле, я даже не успеваю задуматься об этом на работе. Я приезжаю и практически всё время погружён в работу. Игроки идут, как конвейер, один за другим, ты не успеваешь просто понаблюдать за игроками, поностальгировать и посмотреть на игру. Иногда, да, бывает, что хочется выйти на поле и просто поиграть. Но чем больше ты отстраняешься от самой игры, тем больше понимаешь, что с головой уже находишься в другой сфере. Сейчас я больше смотрю на игроков с другой со стороны. Наблюдаю, как они двигаются и как именно выполняют упражнения в зале или на поле.
