Федерация регби России — rugby.ru официальный сайт - Официальный сайт Федерации регби России

Полузащитник «Енисея-СТМ» и сборной России дал большое интервью пресс-службе клуба.


ВОЗВРАЩЕНИЕ СБОРНОЙ РОССИИ, МАТЧИ НА БОЛЬШИХ СТАДИОНАХ, КУБОК МИРА



— Месяц назад состоялось долгожданное возвращение сборной России. Какое впечатление произвел на тебя матч с «Russian Barbarians» в Волгограде?

— Все очень понравилось, я получил удовольствие. На таких стадионах раньше не приходилось играть, за исключением финалов Кубка России, по крайней мере мне. Стадион в Волгограде, как и другие – великолепное наследие Чемпионата мира 2018. И организация со стороны Федерации была на высшем уровне, что оценили зрители – их было много. Волгоград вообще приятно удивил.

Убежден, такие матчи очень нужны. Это интересная идея и на будущее, так как у сборной России прямо у себя дома есть очень грамотный международный спарринг-партнер.

— В начале этого года ты объявил об уходе из сборной. Как случилось возвращение?
— С этим все просто – меня и моих партнеров по «Енисею-СТМ» в сборную позвал наш клубный тренер Александр Юрьевич Первухин и, конечно же, мы пошли за ним. Для меня все происходящее было настоящим праздником. Когда ты надеваешь регбийку сборной России, иначе быть не может.

И в целом, я бы даже не называл это возвращением. Когда я прерывал выступление за главную команду страны, я всегда говорил, что остаюсь рядом и если понадобится моя помощь, всегда приду. Запал не ушел, я сыграл в Волгограде. Но все же своего мнения я не изменил: сейчас я хотел бы сконцентрироваться на чем-то одном. А именно – на клубе.

— Понятно, что можно придумать матч или серию матчей с «Russian Barbarians», другие реально интересные для болельщиков истории. Но это все равно они не будут официальными. На твой взгляд, что делать Федерации в сложившихся обстоятельствах?
— Соглашусь с Александром Юрьевичем: лучше играть такие матчи с «Russian Barbarians», чем официальные с четвертым-пятым дивизионом мирового регби. Думаю, наш пример могут использовать и в других видах спорта – например, в футболе. Было бы интересно посмотреть на аналогичный нашему матч, там тоже много сильных легионеров в клубах. Это очень перспективная тема.

— Все так. Но при этом ничего официального нельзя выиграть.
— Да, здесь без больших побед. Но в любом случае – это международные матчи с соперниками с другим менталитетом, иным подходом к регби. В России ты знаешь по сути всех игроков, а эти бойцы не изучены, особенно, когда они в своей команде, без языкового барьера, понимающие друг друга идеально – отличный соперник, очень интересный. В нынешней ситуации, даже без кубков и медалей, это грамотная в профессиональном смысле история. Для игровой практики и роста регбистов.

— Несмотря на выставочный статус матча, Александр Юрьевич в финальном комментарии сделал акцент на результате. Он сказал: «Все отлично, за исключением итогового счета». Ему нужна была победа даже в такой игре. Настрой на матч был соответствующим?
— Разумеется, мы играли на результат, играли за свою страну – на матч пришли болельщики, его смотрела вся Россия и он был принципиальным.  

Как известно, в регби мы все фотографируемся после матчей, пожимаем друг другу руки, так было и на этот раз, но никакой игры в поддавки на поле, конечно, не было. Думаю, все в этом убедились – и по трансляции, и по хайлатам.

— В первом тайме Франсуа Эстерхейзен занес через твой фланг. Как такие моменты переживаются внутри игры, когда на той стороне – твои же одноклубники?
— Так же как и в любых других матчах – если ты  расслабишься хоть на мгновение, тебя никто не пожалеет. Каждый играет за себя, за свою команду. Единственное, наверное, в стычке в волгоградском матче никто бы друг друга не бил, но в остальной работе – в черновой, на земле, в захватах и других послаблений никаких не было и не могло быть. Мы делаем свою работу, делаем сопернику больно, чтобы у него отпало желание проходить ближе к нашей зачетке.

— У тебя пятьдесят матчей за сборную России. Впечатляющий показатель. Что чувствует профессиональный регбист, покоряя такие вершины?
— Да, это история. Буду рассказывать детям и внукам. Сборная дала мне очень много, большой подъем, который автоматически отражается и на делах в клубе. Благодарен, что все так получилось. Для меня и для моих родителей – это большая гордость, что какой-то парень из Манского района Красноярского края смог дойти до всего этого.

— Помнишь дебют?
Это было в 2010 году, мы играли на «Славе» в Москве тест-матч против «Ягуаров», второй сборной Аргентины. Я начинал в запасе и вышел на замену на последние десять минут. Помню, как мы летели тогда и как все закончилось (20:40). После этого я поехал в тренировочный лагерь сборной – и эта история закрутилась.

— Какой из пятидесяти матчей оставил максимальные эмоции?
— Очень понравились матчи в Новой Зеландии. Когда играешь даже с их студенческими командами, это просто другой уровень. Плюс впечатлила в целом вся атмосфера регби в этой стране и этом регионе.

— Твоя карьера в сборной не всегда складывалась гладко. По разным причинам ты пропустил Кубки мира 2011 и 2019, и, кажется, что это сложная для тебя тема.
— Конечно, мне хотелось сыграть на Кубке мира, это было настоящей мечтой. Но в профессиональном спорте с самого начала нужно отдавать себя отчет, что ты – боевая единица, одному тренеру ты подходишь, другому – нет, сегодня ты нужен, завтра – не востребован, послезавтра – опять нужен. К этому надо относиться спокойно и нормально. Я двигаюсь в спорте именно с такими установками, понимаю, что все зависит только от меня.

В обоих случаях я не опустил руки, шел дальше, мне эти моменты дали большую мотивацию развиваться, не только в плане спорта. Благодарен им.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ С «ЛОКО» И «СТРЕЛОЙ», КРАСНОЯРСКОЕ ДЕРБИ, ФИНАЛ КУБКА


— Первая часть клубного сезона получилась для «Енисея-СТМ» не самой простой. Некоторое время команда даже не была первой – из-за поражение от «Локомотива». Что случилось в Пензе? 

— Понятно, что сейчас мы можем подстилать себе соломку, говорить, что у нас были сложные игры и каждые два года мы на «Локомотиве» обжигаемся. Конечно, можно и на это ссылаться. Но это не оправдание. Наш соперник очень хорошо подготовился, в самой игре я отчетливо видел, как они закрылись и закрыли нас по ширине, очень хорошо сделали свою работу. Не могу сказать, что они хотели выиграть больше, чем мы. Но вот эта их работа была очень хорошо видна внутри матча. Мы прямо в игре разговаривали с Рамилем о том, что они нас закрывают по ширине, нужно искать что-то другое. Мы искали ключи к их обороне, к их зачетке, но не нашли.

На самом деле, даже неплохо, что случилось это поражение. Два года только победы, победы, победы, но как бы болельщикам не хотелось, чтобы их команда все время выигрывала, для спортсмена это не очень хорошо. Тот матч случился вовремя. И для Пензы, и для нас. Такие истории хороши для чемпионата – они поднимают конкуренцию, зрительский интерес, они будоражат, ты начинаешь многое переосмысливать, начинаешь еще больше работать.

— Домашний матч с «Локомотивом» тоже был тяжелым. Они ушли с 0:17, «Енисею-СТМ» пришлось вытаскивать победу в финале, имея на двух игроков меньше. Как удалось устоять?
— Мы психологически расслабляемся, когда ведем с хорошим счетом, особенно, если сделали его быстрыми попытками, реализациями и штрафными. Это очень опасно, пара трудовых попыток соперника могут переломить игру. Так случилось и в этом матче. Была бы другая команда на нашем месте, могла бы и не вернуться в такую игру. Но мы много раз выбирались из таких ситуаций. Пока получается, психология команды, которую построил Александр Юрьевич, на очень высоком уровне. Этот характер и помог нам в конце. 

— Еще один топ-матч – дома со «Стрелой». Такой же сценарий, как и с «Локомотивом»: комфортное быстрое преимущество в счете, возвращение соперника и трудовая победа – уже за пределами основного времени. Каким был этот матч?
— Он очень понравился. Нас разбирают, ищут слабые стороны. И это очень интересно, ты все это видишь на поле. Например, как твои оппоненты пытаются тебя выключить из игры, пытаются блокировать быстрые мячи, избежать нарушений, обороняться так, чтобы мы не заносили после мола. Каждый тренер в России ищет способы переиграть «Енисей-СТМ». 

И еще понравилось, как жил наш стадион, буквально дышал игрой. Причины этого, конечно, понятны: сценарий матча, качели, интрига. Даже если бы была ничья, хотел бы, чтобы такие матчи случались постоянно. Для зрелищности – это очень хороший продукт высокого качества. Люди приходят на стадионе не для того, чтобы увидеть, как мы заносим одну за другой и побеждаем 50:0, а чтобы получить вот такие эмоции.

— Один из главных матчей первой части – дерби с «Красным Яром». Но, как показалось, интриги в нем не было.
— Да, 57:12 – на этот счет больно смотреть. Мне, игроку и патриоту Красноярска, который помнит, как в детстве ходил на дерби. Они были настоящими побоищами. Если честно, я хочу, чтобы вернулись те времена, хочется заруб, зрелищности. Я рад, что «Красный Яр» сейчас в четверке, мне хочется, чтобы финал плей-офф был красноярским дерби.

— Скорее, случится полуфинал.
— Хотя бы так. Главное, чтобы левый берег не закончил, как в прошлом сезоне. Полуфинал – тоже хорошо.

— В финале Кубка России с «ВВА» на первый взгляд был отличный сюжет – возвращение Монино в игру и 10:10 в начале второго тайма. Но если разбирать матч на атомы, «Енисей-СТМ» спокойно мог завершить его, например, с плюс 20. Что ты думаешь по этому поводу?
— Конечно, по накалу наш прошлогодний финал с этим же соперником был серьезнее и жестче. Мы проигрывали к середине первого тайма – 0:16. Казалось, еще немного, и команда вообще может сломаться/поплыть. В новом финале такого не было, все было спокойнее. Конечно, это игра, она состоит из мельчайших эпизодов, отскоков – легких попыток не бывает, но я был уверен в нашей команде и нашей победе.

— Широко обсуждаемая тема – мотивация «Енисея-СТМ». Где ее искать?
— Только в словах, в психологии и болельщиках. Когда ты выходишь на поле, должен помнить, что на матч пришли твои болельщики, что его показывает федеральное телевидение и его смотрят и обсуждают тысячи людей.

И еще одна часть мотивации – в конкуренции. Нельзя забывать, как ты много прошел и что на твоем месте хотят оказаться множество игроков, которые хотят скинуть с этого гребня. Нужно все время копаться в себе.

Но если не получается и так, то на первый план выходит тренерское мастерство. Наверное, это заметили все: много раз мы в первом тайме играем плохо, а на второй буквально вылетаем на электрическом заряде.

СВЯЗКА С РАМИЛЕМ ГАЙСИНЫМ, ИМПРОВИЗАЦИЯ, ПУТЬ К №9


— Вас с Рамилем Гайсиным называют лучшей связкой в регби России. Что ты думаешь по этому поводу?

— Конечно, мы притерлись, так как играем вместе с детства. И, конечно, когда выходишь с другим партнером/связкой, все не так, приходится привыкать заново. Когда мы играем вместе, я слышу голос Рамиля даже когда передо мной стоят несколько человек. Это дорогого стоит, когда полузащита команды так взаимодействует. Но при этом моментами мы друг на друга кричим, в добром смысле обижаемся, так как у него своя работа, у меня – своя, у нас могут быть разные взгляды на игру. Это очень непростой механизм, где надо найти понимание друг друга, понимание того, что ты играешь не на себя, а на команду и результат.

Но при этом не нам судить, лучшая ли мы связка. Это дело специалистов, болельщиков. Мне, например, нравятся и другие. Я очень рад, что восстановился Василий Дорофеев. Против него мне всегда очень интересно играть. Что бы мы не задумывали, когда играли друг против друга, всегда видели глаза друг друга, старались предугадать планы.

— В спорте есть множество историй об идеальных партнерах на поле, не являющихся друзьями за пределами игры. Как выстроена коммуникация вне регби у вас с Рамилем?
— В клубе – наша работа, мы вместе выходим на поле. Но в жизни идем не в одной колее. При этом, если возникают сложные моменты, мы по одному звонку всегда будем рядом друг с другом в течении пяти минут.


— Ты максимально нестандартный игрок, такой фантазиста нашего регби. Расскажи в деталях, как ты принимаешь решения во время матча в моментах, когда все нужно сделать за секунды?

— Ой, я столько шишек набил по этому поводу с Александром Юрьевичем…

Я с самого начала был таким, таким пришел в спорт, в регби – старался сыграть интересно и, конечно, делал много глупых ошибок в принятии решений. Меня много ругали за это, критиковали. Со временем я, конечно, стал действовать более рационально, так как понимал, что не нужно терять мяч, не нужно ошибаться.

Все это – на подсознании, всегда хочется отдать нестандартный пас, причем – это не игра на красоту ради красоты. Самое интересное, если у тебя получается нестандартный момент, Александр Юрьевич скажет, что так и должно быть; а вот если твои задумки не получились… Но я к этому готов, я привык к своему тренеру, пока идет и получается – надо делать, ради такой игры я даже готов к критике, готов рисковать.

— Еще один важный момент – у плеймейкера должны быть партнеры примерно такого же уровня, иначе все его оригинальные ходы будут иметь мало смысла. Судя по всему, в «Енисее-СТМ» партнеры тебя очень хорошо понимают.
— Хорошее наблюдение. Конечно, ко мне надо было привыкать. Новые игроки – тоже привыкают. Как, например, Антон Макаренко. Мы очень много разговариваем с ним, так как в начале у нас не получались некоторые элементы регби, мы, например, не могли найти правильную глубину атаки, поймать время, когда нужно ждать. Сейчас все хорошо. С возрастом я понял, что нужно больше разговаривать с ребятами, разбирать моменты, это дает результат, позволяет найти общий язык.    

— Комментаторы матча сборной похвалили тебя за улучшение игры на молах. Как ты меняешь свое регби? Чувствуешь ли ты, что оно меняется? Чувствуешь ли ты, что становишься сильнее?
— Никто меня не просил, я как-то раз по собственной инициативе попробовал сыграть на моле иначе, чем обычно, и почувствовал, что получается.

В одном из матчей наш мол застопорился и я на эмоциях в него залетел и внес свои 75 килограммов в общие действия, на пользу. Мне потом ребята сказали: «Мы так удивились, что все сдвинулось, это кто, мол, там залетел на помощь». Потом посмотрели момент на видео, пошутили. Мы не разговаривали на эту тему с Вакилем Камильевичем (Валеевым – одним из ассистентов главного тренера «Енисея-СТМ»), это не наигранный момент, просто адреналин. В первый раз получилось. Потом я снова залетел в мол и сломал нос, потом что-то с шеей стало. Потом как будто бабушка отшептала и я сделал паузу.

Но в матче сборной, как и в других, где команды идут практически вровень, всегда залетаешь в мол, чтобы хоть чем-то помочь партнерам. Вроде бы со стороны кажется, что получается, я даю инерцию, мол продвигается. Но не знаю, может быть, потом это и будет востребовано в регби. Но сейчас это просто эмоции, не наигранные ситуации.

— Один из ключевых моментов твоей карьеры был в 2011 году. Ты только начинал в «Енисее-СТМ», но тебя очень хотел подписать «ВВА». Сначала ты посоветовался со своим детским тренером, а затем – с шефом организации. И в итоге остался в Красноярске, выиграв множество титулов. Что именно тогда сказал тебе Александр Юрьевич?
— У нас было четыре или пять человек на позицию девятки, высочайшая конкуренция, я сомневался и спросил: «Может быть, мне стоит уйти в аренду, поиграть где-то еще?» Тот ответ запомнил на всю жизнь и очень благодарен ему. Александр Юрьевич сказал: «А как ты хотел? Чтобы ты пришел и тебе сразу все дали, сразу дали девятку?» Мне было восемнадцать, я задумался и остался, доказывал, старался качественно делать свою работу и вот пришло время, я стал девятым. 

Если бы я ушел, может быть, стал бы сразу играть, но не получил бы того развития, как игрок, которое получил в Красноярске. Нужно было терпеть и ждать шанса. Получается, я его дождался и воспользовался. Мой совет молодым игрокам: сейчас такие коммуникационные возможности, интернет, хочется всего и сразу, но так не бывает. Все будет, нужно только терпеть и работать – и если суждено играть, будешь играть.

— В регби России – ты звезда. Ощущаешь этот статус?
— Нет. И не хочу ощущать. Никогда не хотел себя завышать.

Самое страшное для меня, например, когда я нахожусь в общественном месте – не поздороваться с человеком, с которым когда-то пересекался, всегда переживаю, что так выкажу неуважение. Я всегда смотрю людям в глаза. У меня были такие эпизоды, когда приветствовал человека просто так, думая, что мы знакомы.

Когда я не играю, прихожу на трибуну и вижу улыбки этих ребят – вот это очень важно для меня. Они со мной фотографируются, здороваются – хочу всегда вот такой легкости.

Все это идет из молодости, у меня был личный опыт. Когда я только пришел в команду, со мной не поздоровался один игрок – Павел Новиков, это не секрет, я ему потом рассказывал эту историю. Так вот он не поздоровался, видимо, просто закрутившись, а я-то думал, что уже на короткой ноге со всеми, хотя и играю в дубле. И это мне так засело в голову, что я сделал для себя те самые выводы, о которых рассказывал выше.

И поэтому, наверное, я не ловил звезду, так как у меня были и есть те, кто может ее сбить: и родители, и братья, и главный тренер.

— Как ты поддерживаешь баланс между частной и профессиональной жизнью?
— Это достаточно непросто. Можно распылиться. Всегда хочешь что-то открыть, попробовать новое. Но нужен действительно баланс, чтобы незаметно не отстраниться от спорта. Бывают моменты, когда с тренировки тебе нужно буквально лететь, чтобы успеть на встречу. Но ты понимаешь, что если так сделаешь десять раз, то это может отразиться на твоих профессиональных навыках, ты их можешь подзабыть. Стараюсь переносить встречи и дела, обязательно внимательно относиться к своей индивидуальной работе после основного занятия команды.

Но при этом, конечно, я стараюсь уделять много внимания сыну, чтобы он рос пацаном, чтобы был готов к школе.

— Артемий Панарин любит перезагружаться в родном Коркино или на Алтае, как-то даже ходил в тайгу один. Как это делаешь ты? 
— В отпуске две недели не делаю вообще ничего. Забываю зеленое поле, бег, смену тренировочных вещей. У меня есть «Нива», ездим с друзьями в тайгу – расслабиться, пожарить мясо. Ездим с семьей на горнолыжку в Ергаки, я хочу сына поставить на лыжи. Сам я не сильный лыжник, но мне нравится эта зимняя сказка.

ПОКОСНОЕ, ПОРТРЕТ НА ЭМБЛЕМЕ, ДРУГ ИЗ ПРАВОСЛАВИЯ


— До восьми лет ты жил в Покосном. Что это за место?

— Маленькая деревня в Манском районе края. Больше ста километров от Красноярска. Отец был фермером, у нас было серьезное хозяйство и много живности, так как родителям нужно было воспитывать меня и трех старших братьев. А в 1998 году мы переехали в город. Отец в этом смысле был первооткрывателем, все удивлялись этому решению. Но он взял все в свои руки, мы погрузились в КамАЗ и отправились в путь. В первый класс я пошел уже в Красноярске. Не сожалеем об этом выборе, сейчас ездим в Покосное в гости – там много родственников, деревню мы не забываем.

— Твой первый тренер Евгений Мочнев рассказал, как ты оказался в регби: шел мимо школьного зала, где занималась его команда, заглянул – и остался, любопытство взяло верх. Все так?
— Да, мы тогда жили в поселке Суворовский, с пацанами гоняли во дворе мяч и решили записаться в футбол. А однажды увидели, как кто-то бегает со странными мячами, заинтересовались и остались, сначала все вместе, а потом – я один. До сих пор все помню: эти лысые мячи, залы, даже точную дату, когда я пришел – 24 сентября.

— Говорят, за все время в детстве ты пропустил только одну тренировку – на нее тебя не отпустил отец, так как случились некоторые проблемы с успеваемостью в школе.
— И этот момент прекрасно помню. Со многими такое случается. Как-то я пропустил тренировку и мне так понравилось – нормально же, отдых. Неделю не тренировался, а когда пришел назад, нужно было что-то придумать – так и родились «проблемы «с учебой. Но тренер меня все равно поддержал, нашел правильные слова, сделал так, чтобы я продолжал.

И в дальнейшем тоже очень хорошо вел. Когда у игрока получается в молодости, он начинает мажорить. Тогда я играл в шлеме и начал снимать его на реализациях и штрафных – увидел, что какой-то игрок из Австралии так делает. Евгений Викторович сразу же обратил на это внимание, сказал, чтобы я прекращал, ведь и в шлеме можно нормально бить по воротам.

— Сейчас Евгений Мочнев работает с командой из Черемушек, одного из районов Красноярска, на ее логотипе – твой портрет. Круто же?
— Видел эту форму, скидывали родители ребят. Конечно, мне очень приятно. Очень дорого стоит. И для тренера тоже. Очень благодарен ему и за проделанную работу, и за человеческое отношение.
Как ко мне, так и к другим игрокам. Очень тонкая и важная тема.

— Кто из той команды, в которой ты был в детстве, пробился наверх?
— В «Енисее-СТМ» играют Виктор Кононов, Виталий Немцев; в «Яре» – Денис Барабанцев, Алексей Цейцин, Сергей Беленков, в «Металлурге» – Роман Бяков. В целом довольно большая бригада из той школы сейчас в российском регби. А Алексей Голов уже закончил.

— Так же в той команде был человек, который в настоящем – в православии.
— Да, его зовут Иоанн Борзых. Я с ним на связи, он приезжал ко мне в гости с детьми, освещал мне дом. Он с молодости был в церковной теме, пел в хоре. Интересно – вроде бы далеко все это, а у тебя есть друг – батюшка. Конечно, мы соблюдаем некоторую дистанцию. Но при этом очень хорошо общаемся.

РАЗВИТИЕ РЕГБИ, ПРЕОБРАЖЕНИЕ «АВАНГАРДА», ЛУЧШАЯ ХАКА РОССИИ  


— Регби – очень зрелищный вид, который, даже не погружаясь в детали, может понимать широкая аудитория. Но в России в целом его индустрия продвижения по сути только начинает развиваться. На твой взгляд, чего не хватает нашей игре, чтобы стать, как минимум, третьей в стране, либо – выйти на один уровень с КХЛ и РПЛ? 

— Еще некоторое время назад мы жили в регби-совдепии. Это было такое время, когда ты знал, что у тебя есть стадион, афиша матча – и этого хватало. Но сейчас, к счастью, все изменилось, в наш спорт пришли профессиональные маркетологи и PR-специалисты.

Мне все говорят, что «Енисея-СТМ» очень много в медиа-пространстве, мы буквально – везде. И это правильно. Без медиа, атрибутики, интернета, телевидения, удобных стадионов и качественной картинки представить современный спорт невозможно. Мои родные живут во Владивостоке и смотрят каждый матч нашей команды. Знаю, что очень многим нравится регби. Люди хотят эмоция, битв, зрелищ. Так сложилось – всем нужны гладиаторские бои с непредсказуемым сценарием. Людям надо так подать продукт, чтобы они, даже не понимая игру глубоко, втянулись. Даже если из ста останется десять – большой плюс. 

Считаю, что и наш клуб, и Федерация все делают правильно. Плоды работа уже дает – тебя знают, о тебе говорят не раз в год, когда становишься чемпионом, а постоянно.

— Когда регби «упаковано» так, как на финале Кубка в Москве, матче сборной в Волгограде или, например, в Красноярске –это продукт, который можно отлично продавать.  
— Сто процентов. Когда смотришь такие трансляции, даже если не понимаешь регби глубоко, это, действительно, захватывает, это интересно и зрелищно. Все эти моменты, когда газон вылетает из-под бутс в единоборствах, захваты, высокие коридоры, красивые попытки… Конечно же, регби в России нужно и дальше продолжать развивать в этом направлении.

— Еще одно направление – статистика. Российские клубы работают со своей, из того, что есть можно создавать определенный медийный продукт. Это интересно и нужно развивать. Но, кажется, что в целом в регби необходим контракт с крупным статистическим партнером.
— Согласен. У нас в регби принято после матчей как-то отмечать игроков по нескольким основным параметрам. Но часто не обращают внимание на тех, кто делает черновую работу, а ведь это очень важно.

Вот наш Ник Оостхузен. Рекомендую всем индивидуально понаблюдать за его работой в матчах – сколько он бегает, сколько делает захватов в поддержку, как он в целом продуктивно для своей позиции действует в игре. Или посчитать количество передач ногой от Рамиля, чистая его работа – эти передачи часто приводят к попыткам и другим голевым действиям.

Нюансы видят специалисты. Многие не обращают внимание, например, на начало и развитие атаки перед попыткой. Это все очень интересно, уверен, эти данные необходимы игре.

— В одном из архивных фильмов про «Енисей-СТМ» можно погрузиться в клубный быт начала нулевых, увидеть старый «Авангард». Сейчас на его месте – новый чисто регбийный стадион, который будет еще достраиваться. Ты прошел весь этот путь, играл на том самом старом стадионе. Какие ощущения от игры на новом, от того, как клуб выстраивает свой хаб?
— Мы даже не мечтали, что такое может быть – и мы будем играть на таком стадионе. Помню этих голубей на старом поле, идет матч, ты бежишь – а они взлетают, как будто ты их специально разгоняешь. Их столько было! Никак не могли выгнать, видимо, зерна и трава там были очень вкусными. Я это все прошел.

Когда мы начали ездить на еврочеллендж, за сборную – и видеть, как все происходит в больших регбийных странах, как там все устроено. Но сейчас отличные условия и у нас: можно приехать на базу, отдохнуть, сыграть в приставку, разобрать игру, тренировку, пообедать. Счастлив, что застал это, что сам часть этого. Это очень серьезный и важный шаг в развитии. И сколько еще предстоит. На мой взгляд, даже я не до конца осознаю масштабы. Это глобальная работа, нужно отдать должное и руководству страны, и руководству края и, конечно, Александру Юрьевичу.

— Последнее дерби на «Центральном» собрало 6500 зрителей. Реально ли добиваться таких цифр на каждом матче внутренних турниров?
— Сто процентов. Раньше не было столько людей на матчах. Мне даже из Пензы написали, когда они увидели те самые 6500 зрителей на дерби. Посыл был такой: «Ничего себе, сколько же у вас там собралось?!» Ходили на дерби, на Монино еще. Сейчас собирается даже на рядовые матчи. Сейчас есть условия, люди могут взять кофе, у нас на стадионе отличный свет.

— И финальное: «Бармалей» – лучшая хака в русском регби?
— Убежден в этом. Даже у Рамиля на свадьбе ее исполняли. Вакиль Камильевич заводит, все – подхватывают, даже легионеры. Фирменная история нашего клуба, очень медийная. 

1-й Неопалимовский переулок, 8